oberega | (no subject)

Расскажу ка я, для разнообразия, не древнюю историю.
Дело было в Кракове. В последний классный день, то есть когда знаменитый бросок флагом уже был фактом свершившимся на лице, а торжества по поводу финала обучения еще не начались. Небо Кракова опрокинулось на мостовые, и меня даже не расстраивало отсутствие зонтика, ибо толку от него было бы немного. Кое-как добежав до виллы, оккупированный танцующей ватагой, отжав себя в раковину и просушив под феном, предназначенном явно не для сушки мокрых мышей моего роста, я предстала пред ясные очи нашего французского танцмейстера с красноречивым монологом на тему "селяви". Мари-Клер очень сочувственно покачала головой и объявила павану. Тут я было приободрилась. Вот, де, как удачно складывается, уж как начну сейчас мамзелей на танцы звать, побуду кавалером для поднятия реноме, ибо я, хоть и вымокшая, а затем просушенная местами мышь, но я тут, а рыцарь мой, хоть и герой, но черти где у эскулапов на изысканиях. Да не тут-то было. Дамы и дамзели бодро разошлись по парам, определенным в первый день дележки, а значит я не у дел. Как вдруг на моем мрачном горизонте нарисовался нежный юнош, со взором вполне уставшим от всей светской суматохи. Из чего можно было заключить, что человек пожил и повидал немало. Юнош щелкнул каблуками. Мышь с завистью оглядела вьющейся локон, нежный лик, не знающий остроты лезвия, и - с особым вздохом - барочные туфли на приличном каблуке. Прикидывая про себя, а позволю ли я лишнего, если спрошу адрес сапожника, для начала поинтересовалась знаком ли он с данным сложным танцем - я немного переживала за его способности в гальярде...
"Sure" - пискнул юнош предательски ломающимся голосом, галантно поклонился, подал мне руку и мы поплыли в паване, вернее паваной. Пока мы плыли я мысленно делала себе выговор за неиспользование вспомогательных глаголов, ибо пора бы уже их вставлять в предложение вопросительного характера. я вертела это "ду" и так и эдак и вставляла его в разные места фразы, и фраза тоже менялась и приобретала все более загадочный вид. а мысли уносили меня дальше, например, как бы я с этим видом смотрелась в эпоху Тюдоров... и вот тут-то и настала гальярда. Дальше я рассказывать не буду, ибо душа моя наполнилась раскаянием, а ноги мучительно пытались не ударить мое лицо мордом в грязь.