Die Schicksalskreuzung

Прелестный портрет. В чем прелесть? - спросите вы. А в том, что это портрет... а как вы думаете, чей это портрет? Каков род занятий... гм объекта?

( Ответ под катом )

Пошелестим.

Начало: Откуда танцевать пошел король французский и о "Торжестве Любви".

Отчет из придворной газеты от 12 марта 1632 года.

В последнее воскресенье граф де Суассон танцевал балет в Лувре, в Арсенале и в городской ратуше, при таком стечении народа, что в одном лишь Лувре было не менее четырех тысяч зрителей, в большинстве своем знатных особ.
Сюжетом балета был Замок Бисетре, известный нам в виде старой развалины за полверсты от нашего города, а так же люди, животные и духи, которым этот замок служил местом дневных и ночных свиданий.( Read more... )

"Боже мой, ну и бедлам!"- именно так, всплескивая руками и закатывая глаза к потолку, можно воскликнуть, взглянув окрест себя. И не беспокоится. Вы будете поняты на любом из европейских языков - вокруг творится кавардак, неразбериха с шумовыми эффектами, одним словом, чёрти что! Да, слово "бедлам" давно стало нарицательным и выглядит настолько гармонично, что даже экономический словарь содержит определение понятия "бедлам" - хаос, неразбериха на бирже в моменты потрясений... Во истину так. Так что же такое "бедлам" и чем он настолько знаменит, что наши деды его поминали и наши внуки помнить будут? Вы не поверите, но "бедлам" - это исковерканное Бейт-Лехем ("Дом хлеба" в переводе с иврита) более известное русскоязычной публике как Вифлеем, а англоязычной, как Bethlehem. Но не сам город, а богоугодное (?) заведение виновно в том, что совершеннейший бедлам стали называть бедламом.
В 13 веке в том месте, где сейчас в Лондоне находится Ливерпуль стрит, появился монастырь, который через сотню лет, в свою очередь, превратился в богодельню, а еще через сорок лет обрел специализацию в лечении душевнобольных, коих к началу 15 века в стенах обители, не побоюсь этого слова, скорби было всего девять. Больница стала известна жителям города под именем госпиталя Святой Марии Вифлеемской или St. Mary Bethlehem Hospital. За последовавшие сто лет название постепенно сокращалось, превратившись сначала в Бетлехм Хоспитал, затем в Бетлехем, потом в Бетлем и, наконец, когда все "лишние" буквы были съедены, слово обрело недостающую твердокаменность. Бедлам - именно так отныне именовалось самое известное заведение для повредившихся в уме горожан, и кто знает, только ли английская привычка глотать слова и буквы привела слово в эдакий вид, вполне вероятно, что дело в элементарной честности, ведь Bed - постель lam (to lam)- бить, колотить так подходит к описанию методов лечения, использовавшихся до середины XIX века в этом богоугодном доме.
К началу XVI века Бедлам насчитывал тридцать одного пациента. Однако, помещение было предназначено лишь для 24 узников, и, по словам очевидцев, рева, криков, визгов, грохота цепей и шума разгоравшихся драк было достаточно, чтобы свести с ума всякого до той поры здравомыслящего человека.
Одной из примечательных для горожан особенностей Бедлама было то, что его "пациенты", те которые не совсем еще буйные, ходили в народ на заработки. Бродили по дворам, развлекали прохожих дикими выходками, пели жалостливые песни. Отличительным признаком "легальных" юродивых была оловянная бляшка, которую носили на левой руке. Кроме них были "полулегальные" и вовсе мнимые сумасшедшие. Первые - бывшие подопечные, признанные условно безопасными, которым было отказано в дальнейшем содержании. Вторые - те, кто умело прикидывался ненормальным и выуживал деньги из карманов сочувствующих горожан.
Явление этих несчастных стало для жителей Лондона и его предместий явлением хоть и жутким, но вполне привычным, укладывающимся в городской колорит. Кто первым назвал бедламского нищего Томом неизвестно, но Шекспир ухватил этот яркий и многогранный образ и поместил на сцену рядом с королем, шутом и другими не менее достойными господами.

Всем - господам, дамам и остальным, неважно прибывшим ли из дальних городов, деревень или же имеющих честь проживать в Петербурге и его предместьях Доктор Александр Бендо желает здравствовать наш семейный балаган имеет что вам сказать.
Вдруг так случилось, что вы не знаете, что предпринять в грядущую субботу в промежутке времени от 12-00 до 19-00? Ну мало ли... А сделать можно вот что.( Read more... )

Madam,
So much wit and beauty as you have should think of nothing less than doing miracles, and there cannot be a greater than to continue to love me. Affecting everything is mean, as loving pleasure and being fond where you find merit; but to pick out the wildest and most fantastical odd man alive, and to place your kindness there, is an act so brave and daring as will show the greatness of your spirit and distinguish you in love, as you are in all things else, from womankind. Whether I have made a good argument for myself I leave you to judge, and beg you to believe me whenever I tell you what Mrs. R.(B.-?) is, since I give you so sincere an account of her humblest servant. Remember the hour of a strict account, when both hearts are to be open and we obliged to speak freely, as you ordered it yesterday (for so I must ever call the day I saw you last, since all time between that and the next visit is no part of my life, or at least like a long fit of the falling sickness wherein I am dead to all joy and happiness). Here's a damned impertinent fool bolted in that hinders me from ending my letter. The plague of **** take him and any man or woman alive that take my thoughts off of you. But in the evening I will see you and be happy, in spite of all the fools in the world.

Your humble servant
Rochester



Мадам,
такие ум и красота, коими обладаете Вы, обещали бы отнюдь не осуществление чудес; и что может быть более изумительным, чем продолжать любить меня: потворствовать всяческому увлечению пагубно, как и пристрастие к наслаждению, а Вы любите то, что находите достойным; но выбрать самого необузданного и наиболее эксцентричного из всех живущих мужчин и одарить его своей добротою – деяние настолько отважное и дерзновенное, и обнаруживает такую силу Вашего духа и искушенность в любви, впрочем, какой Вы являетесь и во всех иных отношениях, свойственных женскому полу. Имей я хоть один достойный довод в свою пользу, я бы предоставил Вам судить – и молю Вас поверить мне всякий раз, когда говорю Вам, какова Mrs. R., с тех пор как я изложил Вам - так искренне – суждение смиреннейшего из ее слуг: храните в памяти час полной расплаты, когда оба сердца должны быть распахнуты, и мы обязаны говорить свободно, как Вы повелели вчера, ибо, таким образом, каждый день, когда я вижу Вас, я должен считать последним, поскольку все часы от этой и до следующей встречи не составляют боле мою жизнь или, по меньшей мере, являют затяжной приступ падучей, когда я погребен для всех радостей и счастия. Проклятие! - ворвавшийся наглый болван мешает закончить мое письмо; чума на его голову! и на голову каждого мужчины иль женщины, что осмеливаются отвлечь мои мысли о Вас: но вечером я увижу Вас и буду счастлив назло всем глупцам мира.

ваш покорный слуга,
Рочестер


* перевод NB!


Вот это прелестное, кокетливое - чиф ли я? - письмо, традиционно занимающее раздел "письма к Элизабет Барри" (ну, действительно, кому еще писать то?...), скорее всего было адресовано Джейн Робартс (Робертс) - даме близкой Милорду не только как дама приятная во всех отношениях, но и как друг и как коллега по несчастью прогуливаться по берегам ртутного озера в надежде на исцеление от нехорошего недуга. Именно Джейн, будучи сама дочерью священника - о, времена, о, нравы - познакомила графа Рочестера с Гилбертом, нашим, Бернетом, мастером публицистического свиста, общению с которым Джон Уилмот посвятил последние дни жизни. О жизни Джейн Бернет не писал- наверное этот материал был для него не интересен. Поэтому про нее известно не так уж много. Например то, что она была одной из любовниц Чарльза, актрисой и... ну вот, собственно и все. Даже портреты ее не попадаются на глаза. Кроме одного. Вот им то я и делюсь.

Часть первая Как всегда, I do it for me. ))( Read more... )



Источники

Частично из книги "A Profane Wit" Джонсона. Частично надуманное исходя из хронологии событий культурной жизни Парижа 1662 года.

Портрет Генриетты кисти Pierre Mignard.

A health to Kate!
Our sovereign´s mate,
Of the royal house of Lisbon;
But the Devil take Hyde,
And the bishop beside
Who made her bone his bone.

John Wilmot, 2 Earl of Rochester

Как оказалось, весь прошедший день в френд-ленте поздравляли Екатерин, и хотя я в теме круговорота святых имен внутри годового цикла ну совсем не разбираюсь, тем не менее мне давно было что сказать именно по этому поводу. Хотя, в какой-то степени, и повториться.

Две английские королевы. Две католички. Обе жены англиканских королей. Обе в образе святой Кэтрин (уж простите мой островной диалект) - одна по праву имени, другая из дела принципа, я подозреваю. В общем-то, неудивительно, что страх "папского заговора" с главной покровительницей в виде королевы-матушки бродила в умах простых и не очень простых англичан.

Среди многочисленных традиций и практик прошлого есть некоторые, которые вызывают мою искреннюю симпатию Как, например, вы относитесь к монархии? Например, система образования, или, то что Александр Грин назвал "отделкой щенка под капитана". Что может быть полезнее для юноши 15-16 лет, только что закончившему формальное обучение в школе, а потом в колледже одного из университетов, чем длительное путешествие по европейским странам, для пополнения багажа знаний и приобретения разностороннего опыта, в компании внимательного и умного наставника, возрастом старшим, нежели его воспитанник, но уступающем его отцу. Очень жаль, что теперь подобное не практикуется. Остается только гадать, как именно могло бы выглядеть путешествие в наши дни, да завидовать тем, кто имел возможность завершить образование именно таким красивым росчерком в автобиографии.
В 1661 году настал черед юного Джона Уилмота пройти этот путь и начался он с тщательного подбора сопровождающего лица, наставника, учителя и просто друга. Занялся этим вопросом не кто-нибудь, а Его Величество лично. Трудно сейчас предполагать что-то наверняка, тем более пытаясь проникнуть в тайный смысл действий недавно коронованного монарха. Возможно, причиной столь пристального внимания к молодому графу стала память о том, что его отец -Генри Уилмот оставался верным роялистом и сопровождал Чарльза во время бегства на континент и после и за это можно было простить вспыльчивый и авантюрный нрав Уилмота-старшего и даже трату казенных денег на рождественские сливовые пироги. Возможно, Чарльзу было важно вырастить новое поколение "своих" роялистов. А может быть на то были свои, неизвестные нам причины. Первым делом король решительно отверг кандидатуру вошедшего было во вкус Роберта Уайтхолла, который был наставником Джона в Оксфорде и чьи стихотворные вирши, вместе с пикантными сплетнями о подробностях отнюдь не платонической любви наставника к ученику достигли Уатхолла каменного.( Read more... )

Кроме галош есть у меня еще один любимый предмет гардероба из прошлого. Муфта! Каждую осень я себе говорю, что уж к этой зиме точно сошью себе муфту и каждый год забываю.
Муфты появились давным давно, их можно видеть на картинах и гравюрах, они были необходимой и модной штучкой и их носили все - и леди и джентльмены. Последние прикрепляли муфту к поясу и на мой взгляд это самый удобный вариант ее крепления. Муфты украшали лентами и опрыскивали духами. Вот муфты, по моде 1647 года. Наверное именно в такую меховую игрушку прятала руки леди Рочестер, ожидая рождения своего младшего сына Джона.( Read more... )

( Read more... )

Лондонские жители XVII века, мягко говоря, не только не были вегетарианцами, но и не являлись большими любителями "съедобных корений и растений" - а слово "овощи" вообще не входило в их лексикон. Хотя, многие из этих "овощей" выращивались рядом с городом на огородах и были доступны горожанам. Среди них: артишоки, многие сорта бобов, горох, свекла, лук, капуста, морковь, цветная капуста, шалфей мускатный, огурцы, цикорий, салат, шпинат, пастернак, брюква, редис, сельдерей, картофель и т.д.. Но все эти огородные культуры служили обычно только приправой или добавлением к основному блюду, т.е. к мясу. К тому же, они были довольно дороги. Но все-таки некоторым овощам отдавалось предпочтение. Горох считался самым изысканным блюдом. Рассказывали, что как-то раз принцесса Анна разрыдалась прямо за королевским столом, когда Вильгельм не смог побороть себя и передать ей горошек, а съел все сам.




Ханна Вулли описывала некоторые рецепты овощных блюд, предлагая чаще употреблять их в пищу. Например салат:

Для салата слегка отварите морковь и потрите ее на терке, добавьте туда перетертое яблоко и приправьте все корицей, имбирем и сахаром. Туда же добавьте смородину, чуть-чуть уксуса и кусочек сладкого масла. Все это потушите, и когда масса начнет остывать, добавьте в нее еще масла, немного соли и подавайте на стол. Подобным образом можно приготовить шпинат, свеклу и другие коренья и растения".

В книге Acateria Ивлин тоже предлагает такие же рецепты приготовления салата. Но при этом автор различает овощи, которые надо отваривать и те, что можно есть в сыром виде. По его мнению соус должен представлять собой тщательно перемешанную смесь горчицы, масла и уксуса, в которую можно добавить ( а можно и не добавлять) желтки круто сваренных яиц. При этом он считает, что для улучшения внешнего вида салата следует пользоваться только фаянсовой или фарфоровой посудой и категорически запрещает серебряную или оловянную.

По книге М. Уоллер "Лондон 1700"
Репродукция картины J. BEUCKELAER 1569